melba | Entries tagged with живопись

Сегодня я хочу показать небольшую подборку картин, где в качестве объекта выступает Мельбурн – как в его историческом, так и в современном виде. Вообще, живописных и графических изображений города существует великое множество: на заре фотографии это было единственным способом запечатлеть образ растущей колонии. Популярны были, даже в более поздние годы, черно-белые рисунки с видами Мельбурна, которые печатались в журналах и книгах вроде такой вот. Но ценность их была, главным образом, информационной, а не художественной.

Самые ранние картины, где появляется Мельбурн, принадлежат кисти иностранных художников: своих в то время попросту не было. Один из них, Francois Cogne (1829–1883) – француз, как явствует из имени – жил и работал в Австралии с 1856 по 1864. На его картине «Верфь королевы» мы видим город, каким он стал вскоре после «золотой лихорадки»: с основательными каменными домами и оживленным портом. Широкие, «на вырост», улицы – заслуга проектировщика городской застройки, Роберта Ходдла.

( Read more... )

У меня возникла физиологическая потребность написать что-нибудь на историческую тему, поэтому разбегайтесь кто куда. А кто не разбежался, я не виновата.

Дату образования австралийского государства запомнить очень просто: первое января 1901 года. Первый день нового века. Именно тогда пять английских колоний на материке Австралия объединились в единую Федерацию. Собственно, к столетию Федерации и хотели приурочить открытие площади под названием – сюрприз! – Federation Square – но, как водится, не успели.

Однако вернемся в начало 20 века. В мае того же года в Австралию прибыл высокий гость – сын тогдашнего короля Эдуарда VII, герцог Эдинбургский с супругой (в 1910, после смерти отца, он взойдет на трон и станет королем Георгом V). Целью визита было открытие первого австралийского парламента. Гости такого масштаба посещали далекий материк крайне редко – предыдущим был принц Альфред, один из сыновей королевы Виктории, который приезжал сюда в 1867. Поэтому весь город – а открытие парламента проходило в Мельбурне – буквально встал на уши. Собственно, этому и будет посвящен мой скромный рассказ.

( Сейчас так уже не умеют... )

Друзья, я вновь взываю к помощи коллективного разума. Посмотрите, пожалуйста, на картинку: кто-нибудь видит на ней что-то, кроме пейзажа?

Ferdinand Engelmuller. Twilight

UPD. Товарищи, достаточно! Всем спасибо %) Энгельмюллер поистине велик: в одной его незамысловатой, на первый взгляд, картине, народ увидел столько всего...

В магазинчике парижского Малого Дворца (Petit Palais) я хочу купить всё. Альбомы по ювелирному искусству ар-нуво, Уотерхауз, Соролла, Муха, толстенный Робер Дуано, книжки про Эктора Гимара и Тиффани – всё как специально для меня. И прекрасный Бастьен-Лепаж с собирательницами картофеля – теми самыми, между прочим, что висят в мельбурнской Национальной галерее (не могу не испытывать гордости, когда думаю об этом %). А еще у него обнаружилась потрясающая Жанна Д‘Арк. Я никогда не видела такого воплощения этой темы: не воительница в доспехах, а крестьянская девушка, настигнутая видением в саду. Какое у нее лицо! Я даже не буду показывать найденную в интернете картинку, потому что она не способна ничего передать. Оригинал картины, между прочим, висит в Нью-Йорке. Эх.

Сам Малый Дворец был построен к Всемирной выставке 1900 года, как и соседний с ним Большой Дворец и помпезный мост Александра Третьего. Сейчас в нем находится музей (что приятно, с бесплатным входом).

Из прочего – были в Версале, посмотрели уже немало мест в Париже, но об этом как-нибудь потом, ладно?

З.Ы. По просьбе трудящихся - вот тут репродукция в хорошем качестве. Но картинка очень тяжелая и грузиться будет медленно и печально http://sandstead.com/images/metropolitan/BASTIEN-LEPAGE_Joan_of_Arc_1879_.jpg

Вчера сходила на выставку австралийского художника Джона Брэка в Национальной галерее Виктории. О нем я уже чуть-чуть рассказывала. Выставка большая – четыре зала, каталог – на целую книжищу. Вопреки ожиданиям, получила массу удовольствия. Я вообще-то не визуал, и мало кто из художников меня цепляет всерьез, но Брак (можно, я буду так писать? Привычней почему-то) чудесен. В его работах – меткие и иронические наблюдения за бытовой жизнью австралийцев в послевоенные годы, а также более абстрактные размышления о человеке, о счастье и многом другом. Манера художника – яркая и узнаваемая, по духу он позитивен и жизнелюбив, и трудно не поддаться его своеобразному обаянию. Покажу то, что удалось нарыть в интернете (сканировать из каталога недосуг).

Men’s Wear, 1953

( Read more... )

Недавно наша коллекция австралийского кино пополнилась фильмом «Сирены» (Sirens). Аннотация заинтересовала меня тем, что в числе главных героев картины выведен Норман Линдси – один из самых прославленных местных художников, а сюжет основан на вольной интерпретации его биографии.

Норман Линдси (1879–1969), уроженец штата Виктория, вошел в историю страны не только как художник и скульптор: он также был карикатуристом, иллюстратором, писателем и боксером (очень характерная австралийская черта – сочетать спорт с искусством %). Убежденный язычник, он во многих своих работах воспевал идеализированную жизнь на лоне природы, прелестных нимф и козлоногих обольстителей, населив ими свой воображаемый мир австралийской Аркадии. Эстетику Линдси многие считали неприличной, и скандальная репутация сопровождала его на протяжение всей жизни. В сороковые годы американские власти сожгли полтора десятка его работ как порнографию, на что художник ответил, что нарисует еще (и таки нарисовал %).

Spring's Innocence

( Read more... )

У меня тут назрела необходимость понять кое-что, связанное с искусством; книги дают мало ответов, поэтому решила прибегнуть к помощи зала. Буду признательна тем, кто найдет пару минут и выскажет свое мнение.

Под катом лежит репродукция картины Уильяма Блейка «Ньютон». Что, по-вашему, хотел сказать художник в этой работе?

Внимание: если вы знаете ответ (прочитали где-то или услышали), воздержитесь, пожалуйста, от участия в опросе. Мне важно именно незамутненное восприятие.

Спасибо.

( Собственно, тыц )

Два дня подряд по шесть часов сидела в State Library. Масса удовольствия, даже жаль, что нельзя вот так каждый день. Впервые была в закрытом читальном зале, куда пускают тех, кто делает запрос на редкие издания. Строгая тетенька на входе сказала мне, что все заметки можно делать только карандашом, отобрала термос, а потом, пробежав взглядом данные о моем заказе, снисходительно сообщила, что я могу читать эту книгу без специальных перчаток. И на том спасибо.

Помимо этого, в обычной читалке сидела над толстыми художественными журналами начала 20 века – главным образом, знаменитым английским The Studio, самым, пожалуй, влиятельным изданием об искусстве на рубеже веков. Журнал действительно хороший и толковый, иллюстрирован на удивление богато для того времени, аккуратно и со вкусом сверстан. Статьи о выставках и художниках, новости со всего мира, критика, обзоры книг – неудивительно, что журнал читали во всех англоговорящих странах и перепечатывали материалы из него.

Некоторые из опубликованных работ мне очень понравились, например, ( вот эта )

Была тут снова в нашей Национальной галерее – к слову, самой старой и большой в Австралии. Главным образом, хотелось посмотреть выставки (одна – о черном цвете в истории моды, в том числе о траурной одежде; другая – об американских фотографах начала 20 века). Обе, как и постоянные экспозиции, бесплатные, что меня не перестает тут восхищать. Платными обычно бывают только самые значительные выставки – например, прошлогодний Пикассо или недавний Сидней Нолан.

Заглянула и в постоянные экспозиции и, как всегда, получила массу удовольствия. Вот, к примеру, был такой австралийский художник – Джон Брэк (John Brack). В послевоенные годы он создал немало портретов местного общества, подчиненного негласным законам и преданного идее «австралийской мечты» (не путать с американской). Одна из самых известных его работ (я давно хотела ее показать, но все ждала повода) – «Коллинз-стрит, пять часов вечера».

Картина изображает мельбурнскую толпу в час пик. Фигуры людей почти идентичные, что подчеркивает конформизм австралийского общества. Возможно, многие из этих безликих персонажей спешат вовсе не домой, а...( в другую картину )

Не могу назвать себя любителем австралийской живописи, но тут на глаза попалась картина, которая мне очень понравилась, и захотелось поделиться.

Это сейчас Сент-Килда-роуд – один из самых элегантных бульваров Мельбурна со множеством исторических зданий. А много лет назад, когда город только начал развиваться, это была часть немощеного тракта, который тянулся из Мельбурна до самой горы Arthurs Seat. По выходным горожане ездили по этой дороге на пляжи Сент-Килды и Брайтона, а в будни трафик тянулся в обратную сторону – фермеры и торговцы везли в Мельбурн свои товары. Путешествия были рискованными: густые заросли по обеим сторонам тракта служили прекрасным укрытием для разбойников, а жилья в округе почти не было. Одно из таких нападений – оно случилось в октябре 1852 года – изображено на картине Вильяма Стратта. Художник прибыл на место происшествия буквально через несколько часов после случившегося и мастерски запечатлел эмоции незадачливых пассажиров, относящихся к самым разным классам мельбурнского общества.

Кстати, грабителей так и не поймали.

Собственно, картина.
( Большая, поэтому под кат )

* У кого-то уже настоящая зима со снегом, а у нас вплоть до сегодняшнего утра было лето – в иные дни почти до сорока, чаще за тридцать. Дома комфортно было лишь под вентилятором, шоколадные конфеты растаяли нафиг, а привезенная из Дейлсфорда канистра с минералкой пугающе быстро пустела. К счастью, мельбурнская погода капризна, как избалованная девица, и вот опять не прекращаясь сеет дождик и ниже двадцати.

* Музыкантов Мельбурнского симфонического оркестра я уже узнаю в лицо. Некоторых помню по именам. Сидя в «хоровой ложе» Хамер-холла в прошлую пятницу (эти ложи находятся прямо над сценой, по бокам ее, так что при желании можно запулить чем-нибудь точно в центр литавры %), я то и дело радостно опознавала то эту чудесную фаготистку, то вон того кларнетиста. Слушали вначале неудобоваримый скрипичный концерт Бартока, потом умеренно съедобного Стравинского, а на десерт – мою любимую «Лондонскую» симфонию Гайдна. Правда, ~~повар~~ дирижер немного испортил ее вкус своей оригинальной трактовкой. И все-таки – думала ли я, с наслаждением слушая ее на кассете году в 99, что окажусь на живом концерте в мельбурнском зале?..

* Как ни странно, опять пришел день рождения Магритта. Как время летит...

Рене Магритт. Время пронзенное.

Многие из нас привыкли считать женщин викторианской эпохи хранительницами домашнего очага – тихими, бесправными, самоотреченными. Конечно, были и исключения – пламенные суфражистки, театральные примадонны, купавшиеся в мужском обожании. Но судьба австралийской художницы Эллис Роуэн стала для меня настоящим открытием: я не ожидала, что в 19 веке женщина могла вести жизнь столь активную. Даже в наше время такие неутомимые и бесстрашные путешественницы вызывают интерес, что же говорить о веке чопорности и предрассудков.

Мариан Эллис Роуэн (в девичестве Райан) родилась 30 июля 1848 г. в Килламе, одном из имений ее отца. Посещала школу изящных искусств в Мельбурне, где изучала французский, историю, пение, вышивание и акварельную живопись. Интерес к рисованию цветов у будущей художницы проснулся довольно рано: этому способствовал ее отец, сам большой любитель ботаники, который купил большой участок на горе Македон и разбил там прекрасный сад. В выборе растений для сада ему помогал не кто иной как сам барон Фердинанд фон Мюллер – физик и географ, прекрасный специалист, основатель мельбурнского Ботанического сада. Впоследствии Эллис поддерживала отношения с бароном до самой его смерти. Он познакомил ее со многими важными людьми и вдохновлял ее работу.

Первым успехом девушки была бронзовая медаль на интерколониальной выставке за расписанную цветами ширму.

( Read more... )

Только что вернулись с концерта; перед ним зашли перекусить в знаменитый мельбурнский Young & Jackson Hotel , что прямо напротив станции Флиндерс-стрит. Когда-то (в 1837 году, если быть точной) на этом месте стоял дом, в котором жил основатель города Джон Бэтмен. После его смерти в здании расположилась первая городская школа, а затем, в 1861, два предприимчивых ирландца – Генри Янг и Томас Джексон – открыли здесь паб, соединив воедино пять рядом стоящих домов. Сейчас на первом этаже заведения – два бара, из них один спортивный, и кафе, а на втором – еще один бар, потише, и брассери (нечто вроде кафе с претензиями).

А еще на втором этаже вот уже 98 лет «живет» знаменитая «Хлоя». Собственно, ее мне и хотелось увидеть вживую. Картина французского художника, которая за много лет вросла в местную культуру, несмотря на все превратности судьбы, и стала одним из символов Мельбурна.

( Уберите детей от ваших голубых экранов: под катом обнажёнка )

Неудержимо захотелось в музей. Дождалась ясного дня и поехала в Национальную галерею Виктории. Виктория – в данном случае штат, а не имя вездесущей королевы, хотя без нее тут не обошлось.

Напомню, что с некоторых пор галерея поделена надвое: австралийское искусство – на площади Федерации (я там уже была), интернациональное – на Сент Килда Роуд. Мы туда ходили на концерт старинной музыки, но собственно галерею не смотрели, потому что она очень большая.

В данный момент привезли Пикассо...

( буковки и картинки )

Пока выходные и в сети почти никого нет, потрещу о своем.

Должна признаться, я не очень люблю живопись. Нет, не так: я с трудом ее воспринимаю, как у меня часто бывает с визуальной составляющей картины мира. Впрочем, к разным жанрам я отношусь по-разному. Для удобства проведу параллели с литературой – параллели в основном ассоциативные, хотя периоды могут совпадать.

Традиционный реализм во всех его проявлениях бывает неплох, как классическая проза, где события выстроены в соответствии с законом: завязка, кульминация, развязка. В зависимости от сюжета произведение может быть интересным или не очень, форма же его настолько естественна, что практически не привлекает внимания. ( продолжить загрузку )